Загрузка
Загрузка...
Поиск:

 Архив новостей

 Соревнования - новые
RSS


Все соревнования >>

Просмотр комментариев

 14.01.2015

Лучший из лучших

Лучший из лучшихОлимпийский чемпион 2004 года в беге на 800 метров Юрий Борзаковский, завершивший профессиональную карьеру, дал большое и развернутое интервью корреспондентам агентства "Р-Спорт".

- Юрий, начать хотим с того, что увидели своими глазами, когда приехали к вам в Жуковский. Вы что же теперь тренируете?
- Тренирую. Вообще я собирался заниматься тренерской деятельностью после окончания карьеры. Последние годы, когда мой тренер Вячеслав Макарович Евстратов заболел, у него рак был, он попросил меня заниматься группой, и уже тогда я и планы писал, и при этом сам тренировался. Просто это все не афишировалось. Правда, мое официальное вступление в новую для меня должность состоится в январе. Только я буду не личным тренером, а тренером при сборной страны. Ну а то, что вы видите, это я своему другу помогаю набрать форму к сезону. И для меня практика, и ему нравится со мной работать.

-Какими конкретно будут ваши обязанности в сборной?
- Как мне озвучили, я буду старшим тренером по выносливости юниорской и молодежной сборных страны. Соответственно, буду за этим следить. И параллельно буду продолжать заниматься "Шиповкой юных", я в этом проекте работаю уже год. И это как раз очень хорошо для меня - в "Шиповке юных" дети от 10 до 15 лет, а потом они как раз перейдут в юниорский и молодежный возраст. Я недавно выступал на конференции ВФЛА (Всероссийской федерации легкой атлетики) и предложил идею – организовывать специальные сборы для детей, выходящих из "Шиповки юных", и их тренеров вместе со всей командой. Во-первых, чтобы проводить обследование и выяснять, кто для какого вида более предрасположен. Также это отличная возможность дать детям понять, что такое сборная. А во-вторых, можно устраивать семинары для молодых тренеров. Детей же тренируют как раз молодые тренеры, а свежая тренерская кровь нужна и в сборной страны. Нет сейчас молодых тренеров. Точнее, их не то чтобы нет, им ограничивают возможность работать с сильнейшими спортсменами. Потому что сильных передают в какой-то момент более опытным. Но опытные тоже в конце концов уходят на покой. Будет плюс и с этой стороны – можно будет находить молодых тренеров и подтягивать их к сборной, чтобы они себя реализовывали. В общем, мне кажется, этот проект может получиться интересным.

- Как именно получилось, что стали бегать 800 метров?
- У меня была склонность к скоростной выносливости, и Вячеслав Макарович определил, что мне надо бегать именно 800. Так-то я начинал на длинных дистанциях – и три километра бегал, и пять. Но в таких забегах я мог спринтануть в концовке. Дали мне более жесткие нагрузки, я их переварил, Вячеслав Макарович увидел мою предрасположенность. Наверное, в 1998 году, когда были Юношеские игры в Москве, окончательно мы и определились. Там, на этих играх, я бежал и полторы тысячи, и 800. Но "полторашка" для меня тягомотная, а 800 я очень легко бежал. Прошел обследование во ВНИИФКе (Всероссийский научно-исследовательский институт Физической культуры и спорта), отпечатки пальцев даже мои изучали. И сказали, что мне надо бегать 800.

- В детстве, помимо того что сами занимались, смотрели легкую атлетику по телевизору?
- А как же! Смотрел в 1997 году, как (датский легкоатлет кенийского происхождения Уилсон) Кипкетер бьет все мировые рекорды, ему же принадлежащие. А потом, когда в 2000 году встал рядом с ним на дорожке в финале Олимпийских игр, вспомнил про это. И подумал: ну ведь три года назад даже и не представлял, что буду с ним соревноваться.

- Чем еще та Олимпиада запомнилась?
- Ну как… Тем, что я там заблудился. Попал в финал, мне уже все пророчили стопроцентную медаль. Поехал погулять по городу и потерялся. Шесть часов гулял. Опоздал на тренировку, получил втык от Вячеслава Макаровича. А на следующий день, когда разминался перед финалом, он понял – пустой я. Нет у меня той прыти, с которой я в полуфинале бежал, оттого, что нагулялся. И ему стало ясно – ловить нечего. А я это начал чувствовать, когда мы побежали. Метров 500 пробежали, и я осознаю, что не могу резкого ускорения сделать. На прямой даже спурт не получился, просто бежал, как все, и финишировал шестым. Но тогда я нисколько не жалел, что такое место занял. Для меня финал был уже как первое место! Сами понимаете, 19 лет, первые Олимпийские игры… Многие говорили: вот, как все плохо. Но я-то понимал, что все нормально. И это был для меня хороший урок на будущее. И в 2004 году на Олимпиаде я уже знал, как психологически подойти к ней, знал, какой режим нужен. И все идеально прошло.

- Когда пришло ощущение, что ваш организм уже сопротивляется?
- Организм я начал чувствовать в 2012 году. До чемпионата Европы все было нормально, а потом поехали на сбор в Чебоксары перед лондонской Олимпиадой. Начали делать жесткие тренировки, такие же, как делали перед Тэгу. И у меня начали не выдерживать мышцы. Спазм задней поверхности бедра… Длинные бега еще мог делать после этого, а спринт не мог. Приехал в Лондон, там на финишную прямую выхожу и не могу "выхлест" получить, нога не дает толкнуться. И я уже в предварительном забеге там понимал, что ловить будет нечего. Попал с горем пополам в полуфинал, там никакой был тоже. Вот в то время начали появляться мысли, что, похоже, все. В 2013 году то же самое – начинаем тренироваться, и перед чемпионатом России вылезают травмы. В 2014-м опять – зимой вроде отошел после операции на стопе, набрал форму, стартовал в Ерино, к Знаменским был хорошо готов, но за неделю в Новогорске дернул опять заднюю. Тогда и подошел к Казарину, у которого в тот момент тренировался. Говорю: "Владимир Семенович, я, наверное, "финиш". Смысла дальше уже не было бегать, да и понимал я, что надо идти работать в федерацию, заниматься другими вещами. Поэтому психологически из спорта мне было несложно уходить. Но для себя я продолжаю бегать.

- Юра, а кем для вас был Вячеслав Макарович Евстратов?
- Всем. И отцом, и дедом, и тренером, и наставником, и учителем. Он был моей семьей. Восемь месяцев в году мы проводили вместе. Он был отличный психолог – лучше штатных психологов, которые у нас были в команде. Мог настроить на старт или на тренировку так, как никто другой. Умел найти нужные слова, чтобы к тебе пришли силы. Всегда видел меня насквозь. Допустим, если я реально не мог работу сделать на тренировке, он ее переносил, говорил, давай кросс побегаем и гимнастику проведем. А если видел, что могу, умел внушить мне это.

- Есть такой штамп: Борзаковский – самородок. Получается, самородок – это ваш тандем с тренером.
- Я считаю, это так. Да, многие говорили, что многое мне природой дано. Но на самом деле еще надо было столько работы сделать, чтобы реализовать то, что дала природа…И я считаю, что наш тандем был идеальный. Ни одного конфликта за всю жизнь. Если какие нестыковки и были, мы всегда садились и приходили к общему знаменателю.

- Удивительная на самом деле вещь, если учесть, какой стресс все эти тренировки.
- Психология. И мне это, слава богу, перешло. Я вообще в жизни ко всему подхожу так, что человеку лучше объяснить, чем заставить. Вот дети у меня в школу ходят. Конечно, есть проблемы – постоянная нагрузка. Супруга не выдерживает, начинает на них кричать. Допустим, старший приходит, погулять просится, мозги проветрить, а она ему говорит: "Нет, тебе через два часа на тренировку. Садись уроки делать". Тут я говорю: "Ира, у него голова не соображает, если он сейчас сядет делать уроки, что из этого получится?" Полчаса отдыхает, все в два раза быстрее делает, на тренировку приходит свежим. Если слишком много уроков, я тренера предупреждаю: "Вы знаете, он сегодня тренировку пропустит, но я с ним сам вечером позанимаюсь. Тренировку хоть какую-то, но проведет". Вот так ищем подход.

- А младший чем занимается?
- Ему девять лет, он такой егоза (смеется). Энергии больше, чем у старшего, на месте не сидит. Думаю, лет с 10-11 отдам ему тоже Любови Михайловне. Он ходил в футбольную секцию, да пока все мяч пинали, он туда-сюда по полю носился, не приглянулся ему футбол (улыбается).

- Старшего тоже выдерживаете, как льва в клетке?
- Нет, он соревнуется, просто пока серьезных стартов не было. Первый будет на "Русской Зиме" 31 января. 600 метров побежит. Он на Знаменских бегал, но это не считается. Он там пробежал 60 метров, а потом сказал мне: "Пап, а чего так мало? Я даже разогнаться не успел".   

Полностью интервью с Юрием Борзаковским можно прочитать здесь



Источник: www.rusathletics.com
add Оставить комментарийaddКомментарии (0)

Нравится

Комментарии



Разработка сайта - Belyakov Studio ©